Об очередном – и, прямо скажем, неожиданном – способе применения музыки сообщила западная, а следом и наша пресса.
Сотрудники службы безопасности танкеров, пришвартованных в районе восточного побережья Африки, используют песни Бритни Спирс для отпугивания сомалийских пиратов. Как пояснил офицер одного из таких судов, тамошние пираты ненавидят западную (то есть англо-американскую) культуру вообще, а Бритни Спирс – в особенности. Поэтому, как только вахтенный увидит в бинокль приближающихся морских разбойников, на полную катушку врубается один за другим ряд отборнейших хитов… Офицер сказал, что подобный способ отпугивания дает эффект. Более того, заготовлен список песен других исполнителей, который планируется применять в дальнейшем.
Повторяю, способ – неожиданный. Раньше в основном сообщали о применении волшебной силы музыки в целях мирных и добрых. Например, о том, что Моцарта – особенно 40-ю симфонию – используют для повышения надоев. Один исследователь рассказывал, что определенные мелодии как магнитом притягивают китов.
Наконец, в советское время музыкальная классика широко использовалась для перевоспитания трудных подростков. Нас, например, всей командой водили в оперный театр на «Русалочку». Не помогло, но запомнилось.
Использовалась музыка и в очень благородных целях. «Священная война» была создана буквально через несколько дней после 22 июня – то есть для вполне конкретной цели – и до сих пор вбивает в дрожь. Подобных примеров много.
Но вот чтобы для отпугивания, да еще пиратов, да еще и сомалийских – это что-то новое… Нет, я, конечно, понимаю (почти уверен), что это как бы информационное сообщение – реклама. Говорят, у этой самой Бритни в последнее время дела идут не лучшим образом. Нужна информационная подкачка. Однако заслуживает интерес сама идея, независимо от ее реализации. И я, кажется, догадываюсь, в чем заключается истинный механизм ее действия.
Не так давно побывал в Нижнем Новгороде и как раз угодил на День города. Погода – замечательная. Кремль, Чкаловская лестница, пароходы на Волге – все потрясающе. Вечером – большущий концерт. Первым номером вышел артист местной филармонии и спел «Выйду на улицу, гляну на село…». На протяжении всего концерта я часто вспоминал этого артиста, и даже не его самого, а язык исполнения – русский. Потому что следом пошла она – та самая бритни. С маленькой буквы, но сплошная и всепобеждающая. Попросту говоря, выходили одна за другой певицы, которых конферансье представлял как «звезд», и исполняли классику англоязычной попсы. Причем делали это фантастически профессионально. Попадая во все ноты. С энергическим подрыкиванием и подвыванием там же, где это делали оригиналы – Тина Тернер, ну, или там Селин Дион…
Высидел я на этом концерте часа полтора – и сбежал вовсе не по причине уязвленного чувства патриотизма. Почувствовал, простите, тошноту…
Меня не раздражает, что языком международного общения стал английский. Но то, что он стал языком международного пения – ввергает в уныние. Потому что песня – изначальная характеристика национальности, и очень здорово, что они разные.
Однако надо отдать должное Западу – он создал некую культуру, которая с непонятной, но огромной силой засасывает все национальное. Международные конкурсы превратились в ритуальное действо: выходят на сцену люди из разных стран и поют одно и то же. То же творится на наших конкурсах. И на концерте в Нижнем Новгороде. У нас восхищаются, что девушка из поволжского городка может петь, как Бритни Спирс, но эта девушка того же происхождения, что и «Гуччи» киргизского производства. В ней нет человеческой и артистической неповторимости. А самое скверное, что иного пути у нее почти нет – англоязычная попса стала естественной звуковой оболочкой городов, в том числе русских. Нас засосало.
А пираты Сомали – во всех отношениях гадкие ребята – и сейчас после грабежей поют свирепые пиратские песни на родном языке. По причине общей отсталости и неправильного воспитания они как-то еще держатся в стороне от этой всемирной культурной воронки. Но они о ней знают, и потому боятся подходить к кораблям, с которых поет Бритни Спирс. Боятся, что засосет.
