Через три недели после нападения на Советский Союз, 16 июля 1941 года, в ставке Гитлера встретились руководители рейха, чтобы обсудить цели войны против СССР.
Протокол совещания составлен рейхслейтером Борманом, что следует из первых строк документа: «По распоряжению фюрера сегодня в 15 час. у него имело место совещание с рейхслейтером Розенбергом, рейхсминистром Ламмерсом, фельдмаршалом Кейтелем, рейхсмаршалом (Геринг. – НКК) и со мною (Борман. – НКК). Совещание началось в 15 час. и длилось приблизительно до 20 час. с перерывом на кофе».
Прежде стоит отметить, что обсуждение деталей будущего мироустройства проходило в то время, когда высшее руководство Третьего рейха пребывало в абсолютной уверенности, что «все получится», с чем были вполне согласны армия и народ. Поэтому документ приоткрывает замысел нацистов в «чистом виде», без поправок на «неожиданности», которые, кстати, начнутся весьма скоро, осенью, на подступах к Москве… Кроме того, протокол вызывает ассоциации с нынешним днем.
«Мы приносим свободу…»
«Во вступительном слове фюрер подчеркнул, что <…> в настоящее время необходим ряд мероприятий. Об этом свидетельствует высказывание одной бесстыдной газеты из Виши о том, что война против СССР является войной Европы. Таким образом, война должна якобы вестись в интересах всей Европы. Этим высказыванием газета из Виши, очевидно, хочет добиться того, чтобы пользу из этой войны могли извлечь не только немцы, но и все европейские государства».
Виши – курортный городок на французском юге, ставший на четыре года столицей «независимой» Франции, возглавляемой пронацистским правительством маршала Петэна. Какая именно газета вызвала гнев Гитлера, неизвестно и, по сути, неважно. Но так же, как нынешние американские марионетки из ЕС провозглашают, что сообщество во главе с США ведет борьбу во имя всего «демократического мира», и верят, что каждая «правильная» страна получит свой кусочек от победы, так и тогдашние марионетки считали, что Германия воюет с большевизмом в интересах «всей Европы». Однако Третий рейх, абсолютный гегемон Старого Света, воевал исключительно за себя, не собирался кого-либо награждать и с кем-либо делиться.
«В основном дело сводится к тому, чтобы освоить огромный пирог, с тем чтобы мы, во-первых, овладели им, во-вторых, управляли и, в-третьих, эксплуатировали».
Гитлер требует впредь не плодить лишних иллюзий среди союзников и сочувствующих.
«Теперь является важным, чтобы мы не раскрывали своих целеустановок перед всем миром… Главное, чтобы мы сами знали, чего мы хотим. Ни в коем случае не следует осложнять наш путь излишними заявлениями. Мотивировка перед миром наших действий должна, следовательно, исходить из тактических соображений. Мы должны поступать здесь точно таким же образом, как в случае с Норвегией, Данией, Голландией и Бельгией. И в этих случаях мы ведь ничего не говорили о наших намерениях, и мы впредь также будем умными и не будем этого делать… Мы были вынуждены в интересах населения заботиться о спокойствии, пропитании, путях сообщения и т. п. Таким образом, не должно быть распознано, что дело касается окончательного регулирования (полное установление германского порядка. – НКК). Все необходимые меры – расстрелы, выселения и т. п. – мы, несмотря на это, осуществляем и можем осуществлять».
Главная целеустановка, которую фюрер разрешает открывать миру, звучит до боли современно: «Мы подчеркиваем, что приносим свободу». Кроме того, фюрер запрещает рассматривать всерьез обещания союзникам, даже тем, которые сейчас воюют вместе с вермахтом на Восточном фронте.
«В настоящее время наши взаимоотношения с Румынией хороши, но никто не знает, как эти отношения сложатся в будущем… Не следует ставить себя в зависимость от благожелательства третьих государств. Исходя из этого мы должны строить наши отношения с Румынией».
«Истреблять все, что против…»
Рассуждения о будущем территории СССР Гитлер начинает с того, что объявленная русскими партизанская война (директива Совнаркома и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. – НКК) имеет свои преимущества, поскольку «она дает нам возможность истреблять все, что восстает против нас».
Далее Гитлер излагает «стратегическое» видение обустройства Востока.
«Создание военной державы западнее Урала никогда не должно снова стать на повестку дня, хотя бы нам для этого пришлось воевать сто лет. Все последователи фюрера должны знать: империя лишь тогда будет в безопасности, если западнее Урала не будет существовать чужого войска. Защиту этого пространства от всяких возможных опасностей берет на себя Германия. Железным законом должно быть: «Никогда не должно быть позволено, чтобы оружие носил кто-либо иной, кроме немцев!»
Это особенно важно. Даже если в ближайшее время нам казалось бы более легким привлечь какие-либо чужие, подчиненные народы к вооруженной помощи, это было бы неправильным. Это в один прекрасный день непременно и неизбежно обернулось бы против нас самих. Только немец вправе носить оружие, а не славянин, не чех, не казак и не украинец».
Обещанному не верить
По ходу совещания Розенберг пытается подсказать фюреру, что к порабощенным народам надо относиться по-разному. В частности, «на Украине мы должны были бы выступить с обещаниями в области культуры, мы должны были бы пробудить историческое самосознание украинцев, должны были бы открыть университет в Киеве и т. п. На Украине тоже следует развивать известные стремления к самостоятельности».
Геринг на этот счет возражает, поскольку Украина интересует его только как источник продуктов питания для рейха, а Борман отмечает на полях протокола: «многократно замечалось, что Розенберг слишком много уделяет внимания украинцам»… Последний, кстати, родился на территории Российской империи, учился в Москве и, видимо, знал тему глубже прочих заседающих.
В финале участники совещания возвращаются к обсуждению «хотелок» союзников. Румыния желает Бессарабию и Одессу, Финляндия – Кольский полуостров, австрияки хотят Галицию, да и Турция за вступление в войну наверняка чего-то попросит и т. д. Но фюрер резюмирует: «Мадьярам, туркам и словакам не было дано никаких определенных обещаний». А тем, кому что-то обещано, не следует воспринимать это буквально. Он уже решил – Прибалтика и Галиция войдут в состав рейха, так же как Поволжье и Крым, предварительно очищенный от местных жителей и заселенный исключительно немцами. Баку станет немецкой колонией. Возможно, румыны что-то и получат, но явно не столько, сколько просят; финнам также не видать Кольского полуострова, поскольку там много никеля, – взамен получат пустырь на месте стертого с лица земли Ленинграда… Судьбу Северной столицы фюрер решил еще до войны.
Протокол совещания 16 июля впервые был представлен на Нюрнбергском процессе. Русский перевод опубликован в 1985 году.
